Цвет любви - Страница 31

— Забудь о том, что сейчас произошло. — Его голос звучит сдержанно, почти равнодушно.

Я удивленно гляжу на него. Я должна забыть об этом?

— Не могу.

— Тогда я вынужден завершить наше сотрудничество.

— Но… почему?

Он ведь не может сначала поцеловать меня вот так, а потом отослать прочь. Может быть, он поступает так со всеми женщинами? Тогда я понимаю, почему они бегут отсюда одна за другой. Потому что ему каким-то образом удается заставить меня почувствовать себя виноватой. А ведь он тоже этого хотел. Возможно, он хотел этого даже больше, чем я, поскольку, в отличие от меня, он знает, что делает — и чего хочет.

— Зачем ты поцеловал меня?

Он обходит письменный стол, и я оборачиваюсь к нему, держа одну руку на спинке кресла. Он останавливается прямо напротив меня. Он не улыбается, но на его лице нет и этого неприступного выражения. Я вижу, что он так же взволнован, как я.

— Это больше не повторится, — произносит он серьезно, словно убеждая в этом самого себя. По моему телу разливается холодное разочарование. Потому что мне хочется, чтобы это повторилось. Он должен поцеловать меня еще раз. Если это было поцелуем. Мне это показалось больше похожим на землетрясение.

По моему телу пробегает дрожь, когда я осознаю, что ему достаточно протянуть руку, чтобы привлечь меня к себе. Но он не делает этого.

— Итак, забудем об этом, — снова объявляет он, и это сформулировано не как предложение. Это указание, которого я должна придерживаться.

Мне больно и обидно оттого, что то, что оказалось для меня таким потрясением, он воспринимает так, словно ему это было неприятно, словно это докучает ему. Как он себе это представляет? Я не смогу об этом забыть. Ни в коем случае. Но не хочу и того, чтобы моя практика у него закончилась, поэтому пожимаю плечами.

— Люди ведь все равно делают то, что велишь им ты, — говорю я, и это звучит вызывающе, поскольку я не могу скрыть свою ярость.

— Кроме тебя, — спокойно отвечает он, и наши взгляды снова встречаются, замирают. Теперь это не похоже на упрек. Мне кажется, это даже похоже на комплимент. И это придает мне мужества.

— Я сделаю, как ты хочешь.

«Попробуй-ка это», — думаю я, с бьющимся сердцем выдерживая его взгляд. Я вижу: он точно знает, что я собираюсь этим сказать. Но очевидно, он совершенно серьезно хочет забыть об этом, поскольку просто отбрасывает волосы со лба и возвращается за стол, словно прячась за ним. По крайней мере, у меня возникает такое ощущение.

— Это больше не повторится, Грейс, — повторяет он тоном, не терпящим возражений, и указывает на кресло для посетителей. — Теперь мы можем продолжать?

Чувствуя себя несчастной, я киваю и, получив разъяснения относительно того, что делать дальше, возвращаюсь в свой кабинет. «Как нагло с его стороны думать о повестке дня», — размышляю я. Как будто нам не о чем больше говорить. Как будто ничего не случилось.

Но между нами кое-что произошло. В этом нет никаких сомнений. И, еще раз проглядывая документы для следующей встречи, на которой просто никак не могу сосредоточиться, как бы ни старалась, я все отчетливее осознаю, что совершенно не могу игнорировать это. Мне все время приходится думать о своих ощущениях, когда он привлек меня к себе, о том, как его рука сжимала мою промежность. Снова вспоминается сон. Но он просто ничто по сравнению с происшествием в лифте. В его поцелуе не было нежности, была тьма, что-то манящее, не отпускающее меня. И вдруг я не удерживаюсь и все же начинаю интерпретировать.

«Может быть, — произносит негромкий голос внутри меня, — ты все-таки не просто маленькая незначительная практикантка». Должно быть, Джонатан чувствует притяжение ко мне, раз поцеловал меня, хоть и отрицает это. И если это так, существует возможность, что он сделает это еще раз. А может, и больше.

Эта мысль настолько волнующая, что не оставляет меня на протяжении целого дня. Я ловлю себя на том, что приглядываюсь и тщательно анализирую любое движение Джонатана, малейший жест. Это нездорово, я знаю. Но иначе не могу, я просто вынуждена.

Когда наконец около семи Стивен собирается отвезти меня домой, Джонатан снова едет с нами. Он ничего не говорил о предстоящих встречах, однако я почему-то уверена, что он не домой направляется. Может быть, снова решил съездить в клуб?

Теперь меня еще больше занимает вопрос, что это может быть за заведение, и фантазия несется вскачь, представляя себе то, что там происходит. Что он там делает.

Я еще слишком мало знаю Лондон, чтобы на основании маршрута понять, куда мы едем, но, похоже, иначе, чем вчера. И действительно, спустя двадцать минут я узнаю дома на Аппер-стрит в Айлингтоне, по которой мы шли с Энни. Значит, на этот раз обойдемся без заезда в Праймроуз Хилл.

Когда автомобиль останавливается напротив моего дома, я оказываюсь не в силах сдержать любопытство.

— У тебя еще встреча или ты поедешь домой? — спрашиваю я у молчавшего все это время Джонатана. Мы вообще почти не разговаривали после того столкновения в лифте. И он впервые по-настоящему улыбается.

— Я еще не решил, — произносит он.

Значит, наверное, все же в клуб. Энни сказала, что он частенько ездит туда. Я провожу языком по губам и только теперь замечаю, что не отвожу от него взгляда, в то время как он указывает на дверь.

— Мы на месте, Грейс.

Я испуганно вздрагиваю.

— О да, конечно, — бормочу я и открываю дверь. — До завтра.

Вообще-то мне не хочется уходить. Я хочу поехать с ним. Но пугаюсь собственного мужества. Кроме того, он все равно откажется. Или нет?