Цвет любви - Страница 44

Но он почти не оставляет мне времени на то, чтобы насладиться им, потому что снова крепко целует меня, начиная двигаться во мне. Я хочу повторять за ним, но не могу поймать ритм, сама замечаю, какую проявляю неловкость, и издаю почти отчаянный стон.

Джонатан прерывает поцелуй, кладет руки на мой зад, сжимает его, заставляет меня прекратить и замереть.

— Не двигайся, Грейс, — сдавленным голосом произносит он. — Предоставь это мне.

Когда я, дрожа, выдыхаю и киваю, он складывает руки в замок за моей спиной, позволяя мне слегка откинуться назад. Затем опускает голову, берет в рот один из моих сосков, проводит языком круги, сосет и грызет заострившийся кончик. Тысячи стрел вонзаются в низ живота, мои внутренние мышцы судорожно сжимаются вокруг него.

— Так хорошо, Грейс, — бормочет он, не отрываясь от моей груди, и я резко втягиваю воздух, когда он начинает двигаться.

Он слегка выпрямился, держа меня на весу. Чувство просто невероятное. Я инстинктивно обхватываю ногами его бедра, постанывая каждый раз, когда он входит в меня, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Я выгибаюсь ему навстречу, вонзаю пятки в его зад.

— Джонатан. — Я шепчу его имя, когда чувствую, как во мне опять зарождается это ощущение, и на меня снова катится следующая неудержимая волна. Но внезапно это перестает пугать.

Когда он поднимает голову, мой взгляд жадно скользит по его телу. Весь его торс покрыт путом. Под моей рукой, лежащей у него на плече, я чувствую напряженные мускулы, на его руках отчетливо выступают сухожилия, свидетельствуя о напряжении, нужном ему, чтобы удержать меня. Мышцы его живота дрожат при каждом толчке, с которым он входит в меня, равно как и мои груди, соски на которых заострились и тянутся к нему, моля о внимании.

Я задерживаю дыхание, не в силах отвести взгляд от того места, где соединяются наши тела. Контраст между его загорелой и моей молочно-белой кожей невероятно заводит меня, я в возбуждении закусываю нижнюю губу, издаю громкий стон, когда он снова слегка приподнимает мое тело, позволяя почувствовать, как наполняет меня собой.

Внезапно я снова оказываюсь на матрасе, а надо мной он, опирается на руки, берет меня в более быстром, жестком ритме. Мы оба тяжело дышим.

Затем он останавливается и, прежде чем продолжить, подкладывает подушку мне под ягодицы, изменяя тем самым угол, под которым он входит в меня. Теперь я чувствую его еще глубже внутри себя, его член каждый раз трется о самое чувствительное место у меня между ног. Беспомощно вцепившись в его запястья и окончательно теряя контроль, я кричу.

Я чувствую, как мои внутренние мышцы сжимаются вокруг него, как я снова достигаю вершины и ощущения волнами расходятся внутри меня. Это настолько потрясающе, что я всхлипываю, запрокидываю голову и выгибаюсь дугой.

— Посмотри на меня, Грейс, — хриплым голосом приказывает мне Джонатан, и я повинуюсь, тонэ в его голубых глазах, а он продолжает двигаться внутри меня, не позволяя наслаждению завершиться.

Затем он вдруг издает стон, и я, затаив дыхание, наблюдаю за тем, как освобождение, медленно стихающее во мне, отражается на его лице. С каждым сильным толчком, который он делает, я чувствую, как его пенис вздрагивает, как он кончает во мне. Это волнующее чувство, я обхватываю его руками и ногами, крепко держу его, когда он вздрагивает последний раз, а затем падает на меня. Он тяжелый, но его вес не мешает мне.

«Значит, вот оно как — спать с мужчиной», — думаю я и ни капельки не сожалею. Напротив. «Мне хочется повторить это снова», — с этой мыслью я вздыхаю.

Когда Джонатан слышит это, его тело вдруг снова напрягается, он поднимает голову.

— Грейс, — произносит он, и я вижу удивление в его взгляде, словно он на миг забыл, где находится.

Я улыбаюсь ему, надеясь, что он еще раз поцелует меня, но Джонатан лишь продолжает смотреть. Его взгляд постепенно проясняется, между бровями образуется морщинка. Затем он почти рывком выходит из меня, вырывается из моих объятий и плавно встает с постели, обходит ее и исчезает в ванной.

Все происходит настолько быстро, что у меня не укладывается в голове. Без его тепла я вдруг начинаю чувствовать себя обнаженной и беззащитной; оставив меня одну, уйдя без улыбки, даже не оглянувшись, он оставил после себя пустое, пресное чувство.

Я слышу, как включается душ, и, вдруг растерявшись, не зная, что делать, ныряю обратно под одеяло и жду, когда он наконец выйдет из ванной с мокрыми волосами и полотенцем, обернутым вокруг бедер.

— Можешь принять душ, — объявляет он, не глядя на меня, и направляется к двери. И только стоя в дверном проеме, он снова оборачивается и бросает на меня взгляд. На его лице по-прежнему нет улыбки. — Я буду ждать тебя внизу, на кухне, — и с этими словами он закрывает за собой дверь.

Секунду я лежу, чувствуя лишь шок, затем встаю, нетвердым шагом направляюсь в ванную, забираюсь в застекленную душевую кабину, включаю воду, чувствуя, как она теплыми струйками сбегает по мне.

Я еще чувствую между ног Джонатана, и, прикасаясь к себе там, ощущаю, что мои половые губы распухли и стали очень чувствительными. Только теперь я по-настоящему понимаю, что теперь все не так, как прежде, — и я не знаю, что будет дальше.

Не знаю, чего я ожидала от Джонатана, но не того, что он просто повернется и уйдет. Из-за этого все, что прежде казалось совершенно правильным, вдруг становится фальшивым. И это вселяет в меня неуверенность. Мне вдруг становится жаль, что у меня нет возможности сравнивать. Нормально ли то, что после секса люди не остаются лежать рядом? Тогда почему так происходит в фильмах?