Цвет любви - Страница 69

— Вся фирма говорит о тебе. — Последние слова Энни произнесла очень тихо, как будто ей было очень тяжело признаваться мне в этом. Мелкие волоски на моем затылке встают дыбом, сердце екает, когда подтверждается то, что предсказывал Джонатан.

— Из-за истории в бульварной газетке?

Энни качает головой, и вид у нее несчастный.

— Это стало, так сказать, венцом. А говорили о тебе еще раньше.

Это повергает меня в шок.

— Почему же ты мне ничего не сказала? — с упреком спрашиваю я.

— Я не хотела тебя расстраивать, — отвечает Энни, накрывая мою ладонь рукой. — Ты мне нравишься, Грейс. Со мной они уже перестали об этом болтать, зная, что я на твоей стороне. — Девушка вздыхает. — Но я тебе с самого начала говорила: никогда еще Джонатан Хантингтон не забирал практикантку к себе на этаж. Конечно, люди сплетничали об этом, просто потому, что это необычно. И ведь на фирме достаточно женщин, которые без ума от босса, но смирились с тем, что он недосягаем. Они страшно разозлились из-за того, что у него к тебе такое особое отношение. А теперь на обложке «Хэллоу» все увидели, что тебе, судя по всему, удалось то, что считалось невозможным: заарканить его. Это был настоящий шок, поверь мне.

— Но я его вовсе не арканила, — оправдываюсь я.

— Подробности совершенно не играют роли, им довольно и того, что ты подобралась к нему настолько близко, — вздыхает Энни. — Ты помнишь Кэролайн, администратора из фойе? Я не знала, что она тоже принадлежит к числу фанатов Джонатана Хантингтона, но даже она заинтересовалась тем, что происходит между вами. А сегодня просто разверзся ад. Радуйся, что тебя там не было.

По спине ползет липкий холодок, когда до меня доходит, насколько я была наивной. Я была так занята Джонатаном и своими чувствами к нему, что совершенно не смотрела по сторонам, а Энни не хотела причинять мне боль, поэтому, хоть и предупреждала меня относительно Джонатана, но не относительно того, что творится на фирме.

А ведь я замечала полные ненависти взгляды, которые часто бросала на меня Кэтрин Шепард. И то, что некоторые коллеги смотрят мне вслед, когда я иду по коридору. Не думала, что стану настолько интересной, чтобы заставить говорить о себе. Похоже, ситуация вот-вот полностью выйдет из-под контроля.

— Но ведь если я уйду, это будет выглядеть так, как будто я поджала хвост. — Я качаю головой, словно еще раз подтверждая, что я ни в коем случае не стану этого делать. — Практика для меня — потрясающий шанс, Энни. Я не могу так просто отказаться от него.

— Наверное, об этом стоило подумать раньше, до того, как ты связалась с Джонатаном Хантингтоном, — заявила мне подруга в своей обычной прямолинейной манере.

— Одно не имеет никакого отношения к другому, — всхлипнула я.

— Боюсь, этим людям все равно, — заявила Энни. — Теперь они видят только то, что хотят видеть. По крайней мере, большинство. — Я ловлю ее сочувственный взгляд. — Так что, если ты действительно не собираешься уходить, тебе понадобятся крепкие нервы.

«Она права», — в отчаянии думаю я, чувствуя, как глаза обжигают непрошеные слезы. Вот так быстро и зарабатывают репутацию шлюхи.

— Но ведь я с тобой, — утешает меня Энни, замечая, до какой степени я в отчаянии. — Я прослежу, чтобы тебя оставили в покое.

Я с благодарностью улыбаюсь ей, но тут мы обе испуганно оборачиваемся, услышав, как поворачивается ключ в замке. Кто-то тяжелым шагом входит в квартиру, и вскоре в дверях показывается Маркус. На нем спортивный костюм, он весь потный — судя по всему, бегал.

— Привет, Маркус! — здоровается Энни, он озадаченно отвечает и, нахмурившись, оглядывает нас. Очевидно, он не ожидал застать нас дома. И тут его взгляд падает на лежащий на столе журнал «Хэллоу».

Я с трудом подавляю порыв накрыть ладонью нашу с Джонатаном фотографию, хотя нужды в этом, в принципе, нет. Журнал лежит так, что он — теоретически — ничего не может увидеть. Впрочем, судя по всему, он знает, что можно разглядеть на обложке, поскольку мрачнеет еще больше. Вид у него и прежде был несчастный, я замечаю это только сейчас.

— Значит, Джонатан Хантингтон просто подвозил тебя, да? — спрашивает он, и в его голосе звенит сталь.

Я вспоминаю тот вечер, почти две недели назад, когда я забыла ключи, а Маркус вышел, и на крыльце стояли мы с Джонатаном. Я чувствую, что краснею, хотя вообще-то не обязана перед ним отчитываться, — и не могу ответить.

— Что ж, наверное, ты знаешь, что делаешь, — презрительно бросает он, отворачивается и без дальнейших разговоров исчезает в ванной. Вскоре мы уже слышим журчание воды.

— Ой, — произносит Энни, ободряюще улыбаясь мне, наверное потому, что видит, как сильно меня задела реакция Маркуса. — Похоже, кто-то очень ревнует.

Я с несчастным видом пожимаю плечами.

— Но ведь я не виновата, Энни. Я совершенно не хотела влюбляться в Джонатана.

— Я знаю, — вздыхает она. — Это не в нашей власти. Теперь нам нужно проследить за тем, чтобы ты выбралась из этой ситуации целой и невредимой.

Я вспоминаю ее слова, когда уже позже оказываюсь в постели и смотрю в потолок. Если я надеялась, что в отсутствие Джонатана мне станет легче и я буду более четко видеть сложившуюся ситуацию, — я однозначно ошиблась. Если это вообще возможно, я чувствую себя еще более запутавшейся, чем раньше. Кроме того, я скучаю по нему, хоть и страшно не хочется в этом себе признаваться. Мне не хватает его, причем очень сильно. Стоит закрыть глаза, как я вижу перед собой его образ, его голубые глаза, в которых так легко потеряться, чувствую на своей коже его пальцы, которым так чертовски быстро удается меня воспламенить, слышу его низкий голос, который иногда напоминает поглаживание. Честное слово, не знаю, как быть дальше.